Над Тиссой. Горная весна. Дунайские ночи - Страница 142

142

Крыж принужденно засмеялся:

- Почти так.

- Став городским головой, диктатором Явора, - продолжал Файн с воодушевлением, - вам захочется посадить на электрический стул не только всех местных коммунистов, их родственников, но также и всех, кто дружил с ними, кто сочувствовал им. И вы не пожелаете успокоиться до тех пор, пока не достигнете цели - не отомстите за свое низкое существование при Советах. Что же касается вашего быта, личной жизни, то вы привольно развернетесь! У вас в доме будет индивидуальный бар, ресторан, казино, дюжина молодых наложниц.

Файн поднес стакан к губам, медленно, смакуя, выпил коньяк, закусил яблоком.

- Но есть и другой вариант вашего будущего, Любомир. Однажды мы обнаружим, что вы недостойны нашего доверия, не окупаете того количества денег, которые получаете. Тогда… тогда вы попадете под грузовую машину или утонете в Каменице, повеситесь в собственному саду на старой яблоне или выпьете какой-нибудь яд. Может случиться и так, что ваш труп вообще не будет найден. Как видите, Любомир, выбор у вас небольшой. - Файн аккуратно заткнул пробкой бутылку с коньяком, спрятал ее в книжный шкаф и, потягиваясь, зевая, отодвинул с дверцы тайника портрет Тараса Шевченко, взялся за ремни конвектора. - Ну, мой друг, поработаем!

Крыж молча кивнул. Руки его были сжаты в кулаки. Он на волосок был от того, чтобы броситься на «товарища Червонюка», размозжить ему голову.

Файн и не подозревал, какого зверя разбудил. Когда все мешки со взрывчаткой были переброшены в тайник, Файн сел на них и рядом с собой посадил Крыжа:

- Ну, Любомир, догадались, зачем нам прислали такое количество взрывчатки?

Резидент угрюмо покачал головой:

- Нет.

- Догадывайтесь, я разрешаю! Да веселее!

- Гидростанция? - осторожно, неуверенно спросил Крыж.

- Не угадали, Любомир. Туннель!

- Какой?

- Тот, что по соседству с домом вашего друга Дударя.

Крыж резко побледнел и так вскочил с брезентового конвектора, словно мешок был раскаленным.

- Не бойтесь, - усмехнулся Файн. - Не вы будете взрывать туннель, а специалист своего дела.

- Ступак? - вырвалось у Крыжа.

- Да… Если же ему что-нибудь помешает, то это сделает ваш Андрей Лысак.

- Андрей Лысак? Какой же он специалист?

- Не беспокойтесь, сделает! Должен сделать.

- Но он даже не посвящен в наши дела.

- Посвящайте как можно скорее и действуйте. План операции проще простого. Один из этих конвекторов, снабженный взрывным устройством, будет погружен вместе с углем на паровоз, где работает Лысак. Когда паровоз войдет в туннель, Лысак под каким-либо предлогом выбирается на тендер и сбрасывает мешок вниз, на подошву туннеля. За свою жизнь молодой человек пусть не тревожится: взрывное устройство сработает не раньше, чем поезд пройдет через туннель.

«Лжешь ты, гадина!» - подумал Крыж. И он не ошибся. Файн действительно врал. Он отлично знал, что конвектор взорвется в то же мгновение, как только коснется подошвы туннеля.

- Ясно задание, Любомир? - спросил Файн, доставая из сумки пачку новеньких сторублевок.

- Ясно.

- Ну, раз так, то берите аванс, - Файн бросил деньги на колени Крыжу. - Получите в десять раз больше, Как только выполните задание. Доброй ночи!

Ранним утром другого дня, по дороге на работу, Крыж завернул на Железнодорожную улицу, к Лысакам. Открыла ему калитку бывшая монашенка. Она очень удивилась, увидев в такой ранний час друга своей хозяйки.

- Пан Любомир, что-нибудь случилось? Разбудить Марту Стефановну?

- Не надо. Андрей тоже спит?

- Нет, одевается. Он же сегодня начинает свою практику на паровозе.

- Знаю. Вот ради этого я и пришел. Поздравить хочу парня, пожелать счастливого пути.

- Справедливо делаете, по-божески. - Мария освободила проход калитки. - Милости просим.

Андрей стоял перед зеркалом в новеньком «рабочем» комбинезоне и повязывал галстук, когда Крыж вошел к нему в комнату.

- Доброе утро, Андрейка!

Широкая, радостная улыбка расплылась по одутловатому лицу Лысака:

- А, это вы, дядя Любомир! Здравствуйте! Легки на помине! Я только что о вас подумал.

- Интересно, как же ты подумал: плохо, хорошо?

- А почему же мне плохо о вас думать? Не имею никакого права.

- Для этого, мой мальчик, не требуется никакого права. Надо только иметь злое, неблагодарное сердце. А твое сердце, к счастью, и доброе и благодарное. - Крыж осмотрел Андрея с ног до головы, от батевских скороходов до пражского галстука. - Ты на работу собираешься, как на большой праздник. Правильно! Молодец! Работа в жизни человека - настоящий праздник.

Андрей с недоумением оглянулся через плечо на дядю Любомира. Почему он вдруг так заговорил? Крыж протянул Лысаку руку:

- Ну, Андрейка, счастливого пути! Скатертью дорога. Желаю тебе стать лучшим машинистом Закарпатья! Будь всегда здоров и крылат. - Крыж обнял Андрея, крепко поцеловал и, вытирая влажные глаза, торопливо пошел к двери. Но на пороге остановился, будто вспомнив что-то: - Андрей, у тебя память хорошая? - спросил он, нежно глядя на юношу.

- Да как будто неплохая. А что?

- Есть у меня к тебе одна небольшая просьба, Андрейка. Запоминай все, что увидишь по дороге. Решительно все. И особенно присматривайся к железнодорожным туннелям.

- Зачем, дядя Любомир?

- Потом расскажу. Так сделаешь? Сделаешь чисто и аккуратно, я знаю. - Крыж похлопал по розовой, выскобленной бритвой щеке Лысака и вышел.

Глава девятнадцатая

Перед выходом «Галочки» на станционные пути, к поезду, Олекса Сокач увидел в депо своего друга. Как и в былое время, он был одет в черную форму железнодорожника. Олекса спустился на землю, приветствовал Гойду:

142